Гайджин - Страница 51

Не вызывал опасения и щит охранной сигнализации. Он был над входной дверью, поэтому его можно было вообще не принимать во внимание. Так же, как и всю сигнализацию внизу. Отключены были детекторы движения и сенсорные датчики давления, которые Тукерман просил разместить под ковриками у входных дверей в гостиную. Домашние любимцы, типа Трумена и Рузвельта, делали все это сложное устройство охранной сигнализации полностью бесполезными. Охранное устройство, с которым Саймону придется поработать, находилось на втором этаже, где была спрятана большая часть драгоценностей и штампы для авиабилетов.

Но сначала бейсбольные открытки. Тукерман хранил их в альбомах и металлических коробках на полках стенного шкафа, расположенного около французских дверей, ведущих на веранду. Он настаивал на том, чтобы коробки и альбомы дважды в неделю доставались с полок и слегка протирались губкой, смоченной в растворе теплой воды и спирта. Эта работа обычно занимала несколько часов, и никто из прислуги не любил ее. Тукерман был помешан на чистоте. Он не выносил грязи и пыли, один только вид таракана, как говорила Секора, мог ввергнуть его в буйное помешательство.

Подойдя к книжным полкам, Саймон встал на цыпочки и вытащил с самой верхней полки черный альбом. Первый справа, как предупреждал его Даг. Ребята типа Тукермана, которые любят, чтобы каждая вещь знала свое место, делают жизнь гораздо проще.

Саймон открыл альбом и медленно перевернул страницы. Все открытки лежали на черной бумаге и для сохранности были переложены целлофаном. Не надо было быть экспертом, чтобы догадаться, что Тукерман хранил здесь не самое плохое из своей коллекции. Игроки из бостонской команды Американской лиги и питтсбургской команды Национальной лиги, которые в 1903 году разыграли первый чемпионат мира. Сай Янг из бостонской «Рэд Фокс» идеально сработал на подачах в той игре 1904 года: девять подач, двадцать семь прорывов — и никто не добежал первым. Невероятно.

Ти Коббу восемнадцать лет, его первый год с «Детройт тайгерз». Другая открытка с Коббом и его количество побед за всю жизнь: 367. За всю жизнь. Здесь были открытки 1912 года, первого года, когда «Бостон брайвз» сыграли под этим названием, а ниже, на этой же странице, открытки, когда бостонская команда играла под названиями «Бинитерз», «Довз и Раслз». И подумать только! Вот страница с шестью открытками Гонуса Вагнера. Джон Питер «Гонус» Вагнер. «Летающий датчанин». Саймон аккуратно вырвал всю страницу, бережно положил ее в сумку, а альбом поставил назад на полку.

Все еще с тарелкой с нарезанным мясом в одной руке он на цыпочках поднялся по широкой лестнице на второй этаж. Последняя дверь справа. Хозяйская спальня. Он фыркнул в отвращении. Мясо раздражало его своей вонью. Как только люди могут есть эту гадость.

Но он был доволен тем, что захватил мясо с собой. Минуту назад Трумен лежал перед дверью в хозяйскую спальню. Теперь же он стоял и пристально изучал Саймона, который застыл, стараясь дышать как можно тише. Никаких резких движений. Спокойствие. Лицо под лыжной маской горело и зудело, рубашка намокла от пота. Но он даже пальцем не шевельнул, чтобы почесаться или вытереть пот.

Ворам всегда досаждают собаки, собаки любого размера. Лучшие друзья человека могут тебя изжевать или лаять до тех пор, пока не вывалятся внутренности или кто-то не придет посмотреть, из-за чего весь этот шум-гам. Присутствие Трумена представляло для него единственную опасность в его сегодняшней работе, но Саймон все-таки решил ни перед чем не останавливаться. По словам Секоры, собака не была злой. Раздражительной и старой, возможно, но не злой. Семьсот пятьдесят тысяч долларов стоили того, чтобы попробовать пройти мимо нее.

Саймон медленно нагнулся — никаких резких движений — и протянул тарелку далматину. Трумен подбежал и понюхал. Потом понюхал еще. Саймон затаил дыхание. Момент истины. Три четверти миллиона долларов и, может быть, свобода Саймона зависели от того, что сделает собака в ближайшие несколько секунд. Чертовский азарт. Саймон любил его. Он сам выбрал эту жизнь и отвечал за это сам. А жизнь, выстроенную по правилам, написанным кем-то другим, можно послать куда подальше.

Трумен зарылся в мясо. Саймон свободно вздохнул. Его сердце успокоилось. Он поставил тарелку на пол и погладил далматина по голове. Сейчас вам официант принесет карту вин. Трумен вилял хвостом, не поднимая головы.

Саймон разогнулся и подошел к зеркалу слева от входа в хозяйскую спальню. Как и все в доме Тукермана, зеркало было искусно сделано и богато украшено. Большое, в половину роста Саймона, в толстой позолоченной раме, украшенной лебедями, сатирами и херувимами. За ним также скрывалась охранная сигнализация, подсоединенная к стенному сейфу в спальне, расположенному как раз за этим зеркалом.

Саймон размял пальцы, глубоко вздохнул и стал снимать зеркало со стены. Урони он эту конфетку — и семь лет ему обеспечено. А скорее всего десять или двадцать. Сигнализация не сработала.

Но она была точно включена. Об этом говорила маленькая горящая красная лампочка. Саймон поставил зеркало на пол и повернул ключ сигнализации. Красная лампочка погасла. Зажглась белая. Сигнализация была отключена. Никаких сообщений и по полицейскому каналу. Это значило, что сигнализация молчала. Ну что ж, пусть не оставляет удача. Он посмотрел на Трумена, который, наклонив голову, медленно жевал на левой стороне, как будто у него болели зубы. Что, приятель, старость не радость?

Саймон повернул ручку двери и чуть приоткрыл ее. Он не думал, ито там кто-то есть, но осторожность не помешает. Сегодня в пять часов дня Даг позвонил з Атлантик-Сити и выяснил, что Тукерманы остановились в одной из самых лучших гостиниц в казино в Бордволке и собираются пробыть там, по крайнем мере, до понедельника.