Гайджин - Страница 24

Тем временем курс акций в Гонконге стремительно понесся к земле, подобно подстреленной птице. Цены на недвижимость падали с неменьшей скоростью. Деньги, о которых китайцы говорят, что они добавляют человеку достоинства на тридцать лет вперед, в кризисе повели себя совершенно недостойным образом. Одна мысль о надвигающемся коммунистическом перевороте заставляла гонконгских деловых людей ложиться спать в испарине.

Появился гайджин. Он уже давно занимался тем, что заставлял деньги двигаться по свету, свои и чужие. Итак, деловые люди Гонконга связались с ним, чтобы решить свои проблемы? Он может перебросить их накопления в более безопасный климат. Хотя, конечно, это будет задача не из легких.

— Кое-что вы сочтете забавным, — сказал де Джонг своим командирам. — У меня сложилось впечатление, что Ла Серрас сделают жизнь для Ураги в Америке далеко не легкой.

Пауза.

— Как, впрочем, и для его сторонников.

Он улыбнулся и посмотрел на маргиналов. Никто из них не смог выдержать его взгляда.

— И наконец, — сказал он, — Раймонд Маноа собирается баллотироваться в государственное учреждение. Конечно, с моего согласия. Думаю, что он победит легко. Он будет баллотироваться в Гавайский государственный сенат. Его победа будет нашей победой.

Раймонд Маноа был тем гавайским полицейским лейтенантом, с которым должен был встретиться де Джонг, если бы Алекс Уэйкросс не поставила им палки в колеса. Странный человек. Офицер полиции, имеет много наград за проявленное мужество. Коренной гаваец, он с благоговейной почтительностью относился к островам и их традициям, что сделало его очень популярным среди коренного населения Гавайев, которое не могло спокойно смотреть, как красота их острова безжалостно разрушается пришельцами.

Но под внешним налетом цивилизованности скрывалась звериная сущность мистера Маноа. Де Джонг именно его обязал найти и уничтожить Алекс Уэйкросс.

Ответив на вопросы, англичанин поднялся со скамеечки, тем самым показывая, что встреча окончена. Он повел их с корта для стрельбы из лука через дом в сад позади его особняка. Некоторые из командиров вытащили солнцезащитные очки из карманов, другие затеняли свои глаза руками: горячее ярко-белое солнце было невыносимо. Ничего. Де Джонг скоро сумеет отвлечь их от этой жары и света.

Он провел их по выложенной камнями и часто петляющей тропинке сада. Сад он спланировал сам, расположив его вокруг лаково-красного чайного дома, когда-то принадлежавшего великому Хайдейоши. Теплый воздух был напоен сладким ароматом вечнозеленых растений, цветущих орхидей, азалий, ирисов, хризантем и цветов сливовых деревьев редких сортов — все это поил влагой маленький ручеек, бежавший из-под угла его дома. Де Джонг также посадил лимонные и карликовые бамбуковые деревья, обрезав ветки, укоротив корни и привив их друг к другу, пока их причудливые искривленные формы не стали воплощением японского внутреннего видения и понимания природы.

Он не остановился в саду, а направился в окружении своих командиров к двери в дальней стене сада, открыв которую, он отступил в сторону и пропустил командиров вперед. Подождав несколько секунд, он присоединился к ним.

Они столпились в маленьком дворике, почти что пустом, если не считать обнаженного Виктора Паскаля. Он был растянут на десятифутовом квадратном куске оцинкованного железа, прислоненного к стене дворика. Его лицо распухло и кровоточило, а почерневший и набухший язык уже не помещался во рту. При виде де Джонга и японцев он медленно приподнял свою голову и попросил воды.

За запястья и лодыжки он был привязан к оцинкованному железу колючей проволокой, не дававшей ему пошевельнуться. Но самые тяжелые мучения он испытывал от жары, которая превращала этот железный лист в гигантскую сковородку. От любой попытки пошевелиться, предпринимаемой Паскалем, на его теле появлялись рваные раны. Де Джонг знал, что могут металл и железо. Это была пытка, которую он наблюдал в японском гестапо; ее применяли к взятым в плен английским и американским летчикам во время второй мировой войны.

Во дворик вошел кобун с ведром свежей холодной воды, он поставил его у ног Паскаля. Затем кобун сделал шаг назад от раскаленного на солнце железного листа, поклонился де Джонгу и встал рядом с ним, скрестив руки на груди. При виде воды Паскаль рванулся из силков колючей проволоки — и захрипел. Сквозь свое полубредовое состояние он увидел собственную скомканную фотографию, плавающую по поверхности воды. Смокинг, золотые украшения на руках. Улыбка для дам.

Де Джонг склонил голову набок и изучающе посмотрел на небритого окровавленного Паскаля.

— Фотографию нашли в ванной комнате, где погиб Кисен. Ее привез, по всей видимости, тот американский армейский офицер.

Он повернулся спиной к мулату.

— Я предоставил возможность американской женщине, мисс Барт, остаться в живых. Пока. Когда же она сыграет свою роль в поисках «армейского офицера»...

Необходимости продолжать не было.

Из дворика де Джонг вышел первым, за ним остальные. Около бассейна он остановился и погрузил ладони в прохладную воду, чтобы немного остудить себя. Сегодня он не предложит своим людям ни напитков, ни еды. Пусть у них останется сильное впечатление от того, что они видели в доме гайджина.

Когда де Джонг встал и повернулся, три человека в нетерпении ждали, чтобы поговорить с ним. Очень нервничали. Не могли поднять на него глаза. Маргиналы.

Взяв себя в руки, они поклонились, но не смели вновь поднять головы. Заговорил только старший.