Гайджин - Страница 16

Якудзы платили по максимуму за свеженьких, молоденьких блондиночек, а не за старую козлятину. Он также неплохо зарабатывал, таская, как мул, пистолеты из Калифорнии в Гонолулу, летая в так называемые командировки. Возвращаясь, он привозил наличные, которые забирал из его офиса японец, никогда не улыбавшийся и ни разу не оставшийся в его офисе перекинуться хотя бы парой слов. Пару раз Паскаль ездил с наркотиками из Гонолулу в Лос-Анджелес и Сан-Франциско, но в эти моменты он был весьма близок к тому, чтобы испачкать свои подштанники. Таскать пару килограммов героина в сумке через плечо и думать, что в любой момент тебя могут зацапать феды, — тут любой наделает в штаны.

Слишком поздно для Паскаля было плакаться. Уж коль ты связался с якудзой, лучше было не ссориться. Он знал двух американцев, попытавшихся выйти из игры. Один был настолько глуп, что угрожал заложить всех скопом. Неделю спустя его нашли на собственной яхте в море повешенным в душевой. Самоубийство — объявила береговая охрана. Второй сгорел в собственном домике в лесу — взорвался обогреватель. Несчастный случай — объявила конная полиция штата.

Самое умное было помалкивать по пути в банк. Не рыпайся — и сорвешь куш. Этому принципу Паскаль следовал и теперь. Он надеялся разбогатеть, потому что оябун планировал расширить операции на Гавайях и материке. А это предполагало новую организацию дела с вовлечением ребят для тяжелой работы из Нью-Йорка. Не зная деталей, Паскаль, однако, предполагал, что дела будут касаться наркотиков, азартных игр, продажи оружия и кое-какого легального бизнеса. Он ощущал себя частью этого большого дела, которое его пугало, но в то же время и волновало, как прирожденного игрока.

В гостиной их номера Паскаль не без интереса наблюдал за тем, как Нора Барт плюхнулась спиной на белую кожаную кушетку, задергав ногами, скинула туфли и принялась массировать свои ноги. Он любил наблюдать за ней. Она никогда не стеснялась. Сучка, не имеющая стыда — это было одной из причин, почему он держал ее при себе. Она была жизнерадостно бесстыдна, и тем не менее обладала внутренней твердостью, которая делала ее незаменимой, когда дело касалось их бизнеса.

Норе Барт было тридцать. Она была стройной, хорошенькой женщиной с окрашенными в светло-розовый цвет волосами, коротко остриженными под панка, и с мускулистыми руками и ногами танцовщицы. Когда Паскаль встретил ее, она болталась на задворках Голливуда, иногда подрабатывая преподавателем аэробики, официанткой, сменной танцовщицей в музыкальных видеоклипах, продавщицей в супермаркете; когда не удавалось и это, то бисексуальной проституткой, приторговывая своей вертлявой попкой обоим полам. Ему нравился ее хриплый голос, ее стиль, ее энергия и ее готовность сделать все, что угодно, ради денег.

Паскаль снял черную шелковую рубашку и бросил ее на пол. Нора потом подберет ее. Он пробежал пальцами по трем золотым цепочкам, свисавшим с его шеи, поднял руку и сунул нос себе под мышку. Он отпрянул в деланном ужасе.

— Черт побери. Пахнет, как будто кто-то забрался туда и сдох. Знаешь, что я тебе скажу, детка? Если бы я унаследовал Токио и ад, я бы сдавал Токио в аренду, а сам бы жил в аду. Слушай, сделай одолжение, позвони в обслуживание. Пусть пришлют пару бутылок минералки Перри, побольше льда, ванильного мороженого. Ты...

Нора не слушала. Выпучив глаза, она смотрела куда-то вправо. Этого было бы достаточно, чтобы за такое явное к нему невнимание отвесить ей подзатыльник, если бы он не проследил за ее взглядом. Он чуть не подпрыгнул от удивления. Трахнуться можно. В дверях спальни стоял человек, одетый в форму капитана вооруженных сил США. Очень внушительного вида. Среднего роста, черноволосый, с усами и в больших солнцезащитных очках. Он был в резиновых перчатках, а в руке держал фотографию восемь на десять.

Паскаль не догадывался, что на этой фотографии изображен именно он одиннадцать лет назад. На ней он был улыбающимся, в смокинге, сидящим верхом на стуле, перевернутом задом наперед, руки демонстративно положены на спинку стула для того, чтобы показать золотой браслет и три золотых кольца. Капитан внимательно посмотрел на фотографию, на Паскаля, сложил ее и сунул в задний карман.

Он шагнул к Паскалю, в страхе пятившемуся назад.

— Оба на пол. Лицом вниз, руки за голову. Лежите не двигайтесь, и никто вам ничего не сделает.

Его голос был каким-то сиплым, как у Крестного отца. Паскаль знал нескольких комиков из ночных клубов, которые достигали такого же эффекта, засовывая вату за щеки.

Паскаль, однако, быстро приходит в себя. Этот пижон, скорее всего, надрался или обкурился и попал не в ту комнату. И теперь пытается выступать в роли справедливого возмездия. Ну что ж! Паскаль покрупнее его, и парень точно костей не соберет. Сам напросился. Паскаль с легкостью отметелит этого сосунка.

— Твою мать, ты что, шуточки шутишь? — спросил Паскаль. — Ты в моей комнате, паря, и я не собираюсь ложиться на пол ни для тебя, ни для кого-то другого.

Капитан ухмыльнулся и резко ударил Паскаля по голени. Агент по поиску и трудоустройству талантов согнулся пополам от боли, потянувшись обеими руками к ушибленной конечности. Времени, потраченного Паскалем на поглаживание своей лодыжки, капитану вполне хватило, чтобы уделать его окончательно. Один шаг — и капитан за спиной Паскаля. Сильные руки хватают дряблые обнаженные плечи. Потом Паскаль почувствовал что его рванули назад. И сильно рванули. Прямо через вытянутую капитаном левую ногу. Паскаль на секунду завис в воздухе, одновременно обдумывая, в какую херню он попал, затем тяжело рухнул на пол, ощутив боль в каждой косточке, и остался лежать, прислушиваясь к шуму выходящего из него воздуха.