Гайджин - Страница 128

К оглавлению

128

Нагнувшись к уху Анами, детектив прошептал:

— Я ваш друг, мистер Пол, и никогда вас не покину. Ваша самая главная беда в том, что вашим словам никто не верит. Я имею в виду полицейских, врачей в больнице, которые вас лечили. Буквально все они не верят ни единому вашему слову. Вы говорили, что вас изнасиловали? А они утверждают, что вы гомосексуалист, и те повреждения, которые вам нанесли, вполне возможно, связаны с какой-нибудь вечеринкой. Они думают, что все это устроил ваш очередной приятель, желавший получить острые ощущения. Вы, надеюсь, понимаете, на что я намекаю? Верьте мне, мистер Пол. Я хорошо разбираюсь в ваших проблемах.

Маноа снова разогнулся и продолжал массировать шею антиквара.

— Что касается меня, то я вам верю. Я полностью на вашей стороне. Но я один. Но если вы будете поступать так, как я вам стану рекомендовать, то никто не посмеет больше вас тревожить. Доверяйте мне, братец Пол — и все будет хорошо. Верьте своему «Большому Рею». А не пора ли вам принять таблетки, которые вам прописали?

Часть четвертая
Чи
Концентрация всех сил посредством медитации

Все вещи проявляют признаки своего существования,

А потом возвращаются туда, откуда они

Вышли.

Взгляните на предметы, некогда красивые:

Каждый возвращается к своим истокам...

Это означает воссоединение предмета со своей

Судьбой.

Воссоединение всего сущего со своим извечным

Уделом

Мы называем вечностью.

Лао Цзы, «Тао Те Чин»

Глава 22

Международный аэропорт в Лос-Анджелесе

Август 1983

Нора Барт вошла в автобус "С", нашла местечко у окна недалеко от кабины водителя, скинула туфли и стала массировать ноги. Она по-прежнему чувствовала себя отвратительно — ее измучил полет, в горле першило, голова кружилась от перкодана — препарата, немного ослаблявшего боль от побоев, которые нанес ей якудза в Нью-Йорке. Хотя этот препарат вызвал у нее тошноту и озноб, но все-таки — слава Создателю — она осталась жива. Чего нельзя было сказать о Молли Дженьюари.

Нынешняя поездка на автобусе не доставила Норе никакого удовольствия, не говоря уже о том, что было всего восемь тридцать утра, а ее желудок сжимался от голода. Она уже провела целый час в здании аэропорта, когда выяснилось, что среди багажа не оказалось ее новой сумки от Луи Вуаттона, которую она купила в аэропорту Кеннеди перед отлетом в Лос-Анджелес. Но еще более она жалела покупки, которые находились в злополучной сумке — две пары новых туфель, свитер ценой в восемьсот долларов, который ей достался на распродаже всего за триста, и плейер «Сони» с великолепными стереофоническими наушниками. Служащие авиакомпании долго извинялись, но это отнюдь не могло заменить потерянной сумки.

Поездка на автобусе не способствовала улучшению настроения, поскольку ей до этого уже приходилось путешествовать с Виктором по маршруту "С". Ей было необходимо добраться до автомобильной стоянки аэропорта, а это означало новую потерю времени. Здания аэропорта образовывали гигантский полукруг, и автобус маршрута "С" останавливался буквально перед каждым из них, впуская и высаживая пассажиров, до тех пор, пока, наконец, не подходил к огромному паркингу, уходившему под землю на несколько этажей. Не самая быстрая езда. Далеко не самая.

Вряд ли Нора Барт доберется туда раньше девяти часов. Потом ей предстояло полтора часа вести машину по скоростной автостраде Пасифик до дома Виктора на Малибу-бич, где она собиралась прихватить кое-что из одежды. И автомобиль Виктора. Потом его автомобилем она пользоваться не станет, у нее уже созрел план, что делать с ним дальше. В аэропорту Кеннеди она купила себе билет на самолет до Торонто — вылет должен был состояться сегодня вечером из аэропорта в Лос-Анджелесе. Всего за несколько часов ей нужно было упаковать вещички, продать свою машину и доехать на машине Виктора до аэропорта.

Сколько времени она пробудет в Канаде? Месяц или больше? На этот вопрос ответить сейчас она не могла. Единственное, что она знала наверняка, так это то, что от Нью-Йорка у нее осталось очень неприятное впечатление, особенно после того, как ее там избили. Именно после этого она решила, что если выживет, исполнив свою роль в маленькой пьеске, которую для нее сочинили ребята из якудзы, то она определенно свалит из Лос-Анджелеса.

Это необходимо — утверждали они, колотя ее. Если она не будет выглядеть или вести себя, как свойственно жертве насилия, то человек в магазине может заподозрить неладное. Спрашивается, был ли у нее выбор? Ей пришлось терпеть и надеяться, что ее все-таки не убьют. Она пыталась защитить лицо, но огромный толстый якудза отвел от лица ее руки и несколько раз врезал, приговаривая, что если она станет кричать, то ей будет еще хуже. Нора была уверена, что ублюдок испытывает истинное удовольствие, избивая женщину.

Но лучше так, чем оказаться на месте Молли Дженьюари. Нора не видела ее мертвой, но она была уверена, что Молли ждут штучки вроде тех, которые якудза проделали с Терико Ота и подобными ей. По крайней мере. Нора была жива, хотя в Нью-Йорке минуту или две ей казалось, что здоровяк расколет ей кулаком череп. Впрочем, стоило им заграбастать Молли, как якудза, казалось, про нее забыли и позволили ей выйти из машины около стоянки такси, предупредив на дорогу, чтобы она не светилась, а сразу же отправлялась в Лос-Анджелес. Норе дважды повторять было не надо.

В автобусе она украдкой взглянула на себя в маленькое зеркальце. Синяк почти полностью скрыт темными очками, левая щека с кровоподтеком искусно замазана крем-пудрой. Хорошо еще, что губы больше не распухали. В самолете стюардесса принесла ей кусок льда, и Нора всю дорогу прикладывала его к разбитому рту. Так что, останется она в Лос-Анджелесе или переедет в Торонто — ей все равно понадобится некоторое время, чтобы лицо зажило. Иначе не было смысла возвращаться к прежнему доходному ремеслу девушки по вызову — кто станет платить деньги за бракованный товар?

128